Романтик в боксёрских перчатках
Владимир Юрьевич Велепукин. Родился в ноябре 1946 года в Аткарске. Подполковник милиции в отставке. Окончил военный факультет института им. Лесгафта и Академию МВД. В разное время работал начальником районного ОБХСС, заместителем начальника ГОВД по кадрам, помощником главы администрации. Награжден пятью медалями.
В 16 лет стал чемпионом области по боксу. Автор около тысячи лирических стихотворений, часть из которых опубликована в трех сборниках аткарских поэтов.
- Я знаю – когда-то Вы могли сделать блестящую карьеру боксера и были чуть ли не мастером спорта по боксу…
- Не «чуть ли», а мастером спорта. Я жил в Саратове и мальчишкой попал на первенство Союза. До сих пор помню имена боксеров, которых видел тогда. Над дверью повесил самодельную грушу, одевал самодельные перчатки и тренировался. В 16 лет я стал чемпионом области, в девятнадцать – мастером спорта. Первенство области я выигрывал еще дважды, выиграл и первенство Приволжского военного округа, занял третье место на Спартакиаде народов СССР.
- На ринге Вам довелось встречаться со знаменитыми спортсменами?
- Я выиграл первый же бой у своего друга Толика Семенова, с которым мы вместе пришли в бокс. Только потом Толик станет трехкратным чемпионом СССР, мастером спорта международного класса.
- То есть на ринге и в жизни Вы – победитель?
- Да какой же я победитель… Я считаю, моя жизнь сложилась неудачно. Нет, я не побежденный, я, скорее, наблюдатель.
- Обычно стихи пишут в юности. Вы взялись за перо, когда Вам перевалило за сорок. Как это вышло?
- Моя работа была настолько казенной и рутинной и занимала столько времени, что поневоле пришлось искать какую-то отдушину. К тому времени появился какой-то жизненный опыт, какие-то наблюдения. Так пришли стихи. Первое мое стихотворение было посвящено женщинам и вышло в газете «Ленинское знамя» к 8 Марта.
- У Вас есть такая строчка «За боль оскорбленной души в атаку иду штыковую…». Когда в Вашем присутствии унижают, оскорбляют другого человека, творят явную несправедливость, Вас это и самом деле трогает?
- Это задевает меня до боли. Я испытываю при этом настоящую физическую боль.
- Я знаю, что когда во время концерта Аллы Пугачевой на стадионе «Локомотив» в 1998 году пострадали люди, Вы были единственным, кто положил заявление на стол. (Тогда В. Ю. Зелепукин занимал должность помощника главы администрации по вопросам безопасности и был одним из тех, кто отвечал за безопасность зрителей).
- Но мою отставку не приняли.
- Вашей милицейской карьере мог бы позавидовать любой. А как Вы, спортсмен, оказались сотрудником милиции?
- Случайно. Я работал на промкомбинате, вел там стрелковую секцию. Взял как-то починить мелкокалиберную винтовку, починил, вышел во двор проверить и выстрелил в воздух. Соседка посчитала меня хулиганом и вызвала милицию. Доставили меня в кабинет начальника милиции Матвеева. Спрашивает: «Ты стрелял?» – «Я». «Что, пьяный был?» – «Да я не пью». – «Ну иди к нам работать, научим». Так я стал милиционером.
- На исходе брежневской эпохи Вы возглавляли районный ОБХСС, могущественнейшую в те времена структуру. В Вашей практике были по-настоящему громкие дела?
- А как же! Хотя особо глубоко копать тогда не давали, а копнешь – спускали на тормозах. Году в восемьдесят четвертом мы вели дело о чечевице. Махинации были на сотни тысяч рублей – огромные по тем временам деньги! Казалось, что такого особенного в ней, и стоит копейки. А в Армении она – деликатес, там за килограмм по 10 рублей платили. Группа кавказцев скупала в наших колхозах по дешевке урожай чечевицы и на легковых машинах переправляла в Армению. Мы эту группу задержали, потом их осудили. Председателей колхозов, которые пускали урожай «налево», тоже привлекали к ответственности.
Было и крупное дело по птицефабрике, когда деньги от продажи индюков утекали в частный карман. Но человека, который был в этом замешан, сейчас уже нет в живых, а о мертвых плохо не говорят.
- Вы могли стать начальником милиции, но предпочли отказаться. Отказываться от выгодных предложений не каждый способен.
- Один раз мне предлагали возглавить отдел внутренних дел Самойловского района, другой – Питерского. Я дважды отказывался. Но, наверное, это меня не красит.
- Маяковский писал: «Я хотел бы жить и умереть в Париже, если б не было такой земли – Москва». Если бы Вам предложили на выбор, где жить, что бы Вы выбрали?
- Я жил бы в Заводском районе Саратова. Я там вырос, я там как рыба в воде, я там свой среди своих.
- Какое время в Вашей жизни было лучшим, о чем Вы вспоминаете с ностальгией?
- Конечно, о молодости. А еще о начале девяностых, когда все мы жили надеждами, вот-вот все изменится, настанет время открытости, честности, порядочности. Все, к сожалению, оказалось совсем не так и во многом – по нашей собственной вине.
- Так вы, оказывается, романтик…
- Я страшный романтик и мечтатель – это мои главные недостатки.
Беседовала Елена ВДОВЕНКО, 19 октября 2000 года