Тандем
- Автор: Александр Чекинев
Их двое. Старый и малый. Сроднило их с необыкновенной силой одно увлечение – любовь к рыбной ловле. Они, впрочем, еще и настоящая родня: дед Коля – родной старший брат Сашкиной бабушки, так то.
Велосипедная тропинка петляет роскошным пойменным лугом, велосипедной она называется, потому что очень-очень узкая, примерно в три следа от великова протектора. Пешком можно идти к реке по железнодорожным путям, там несколько ближе, но тропа, усеянная разноцветным гравием, для велосипедистов менее комфортна, попадет под колесо крупный камень – полетишь, коленки ссадишь и «восьмерку» заработаешь. А рыбаки ведь всегда спешат, особенно, когда едешь туда. Ведь впереди самое главное богатство рыбалки – надежда, которая гонит в даль пылкие сердца истинных поклонников поимки крупных, доселе еще не виданных, щук, голавлей, окуней и другой «не мелочи».
Сашка летит ясным соколом на спортивном многоскоростном велосипеде, легко взлетая на крутые горки, на тропке, по-циркачьи бросая руль, попивает вишневый компот, из притороченной к рулю пластиковой фляжки. Дед, напротив, едет тяжело. «Как на казнь», – посмеивается над стариком Сашка.
- Да, годики! Три войны позабрали силенку, – невесело усмехается морщинистым лицом дед Коля, – ушла из ног резвость и дышать тяжеленько. Давай привал сделаем.
Сашка нехотя садиться под сенью старой «сталинской» лесополосы, внимательно смотрит на деда. Тот утирает пот клетчатым носовым платком и, отдышавшись, закуривает беломорину.
- Ох! Деда Коля, ну вредно же цыбарить папиросы, легкие отвалятся, – подтрунивает Сашка, - никогда до «второй чугунки» не доедешь.
Дед смотрит на Сашку покорным усталым взглядом, глубокие мимические складки у губ медленно ползут вверх.
- Молодец! О моем здоровье, стало быть, печешься, молодчик! – дед сует Сашке отполированное до блеска мальтовское яблоко.
- Сейчас в гору пойдет дорога, опять отстанешь? – хрустит Сашка сочным спелым плодом.
- Вот бы нам, дед, тандем.
- А чё это такое внучек? Никогда не слыхивал, – дед топорщит к Сашке рукой восковое крупное ухо с выглядывающими изнутри седыми шерстинками.
- Тандем – это, дедуля, такой велосипед: рама одна, колеса два, а педалей четыре. Один устал, другой крутит, в гору вместе наваливаются.
- Не видал такой диковинки, где ее взять-то?
- Да в Москве в спортмаге только, а то бы мы с тобой здорово ездили, – улыбается пацаненок. – Там один экипаж, как в танке, понял?
- Понял. Ясненько, – дед разгоняется и с места медленно двигается в горку, Сашка, вклинив пониженную передачу и дожевав яблоко, в два-три мгновения догоняет деда, устремляется вперед, разворачивается, мчится назад.
Запыхавшийся дед, встречает Сашку вопросом:
- А тандем, это когда молодой и старый?
- Да нет, когда вообще двое.
- Э-э! В рыбалке мы итак один тандем, только велики разные. Давай лети, места подготавливать, а ежели споймаешь чего до моего приезда, тута тебе и премия.
Сашка ускоряется и пылит все дальше по пути к приманчивой прохладной реке. Ловят они по-разному. Дед саперной лопаткой роет целое седалище, со ступеньками, ямкой для пойманной рыбы, в которую он заранее кладет крапиву и привезенные с собой листья хрена, втыкает кленовые рогатульки, стелит на принесенное бревнышко брезентовый плащ, кряхтя, разбрасывает приваду. Садиться прочно, по-хозяйски. Долго насаживает шустрого навозника, плюет на него и забрасывает в темную воду короткую леску с тяжелым грузилом и легким куковым поплавком. Удочек у старика три и еще пара закидных, на которые он старательно насаживает связку из крупных дождевиков. Дед приготавливается закурить, но папироса летит в воду – это на длинной удочке притопило поплавок и дед подсекает размашисто в сторону, и вот в ямке прыгает, переворачиваясь, порядочная красноперка, изумленно косит на неведомый мир оранжевым глазом.
Сашка не может сидеть на месте и ждать поклевки, он бегает по берегу, лазит по непроходимым ежевичником кустам и именно там, за упавшими в воду деревьями, видит он стайки жирующих голавлей, подъязиков и ельцов. Бесшумно летит под нос к ним легкий поплавок и медленно тонет кузнечик, которому по увиденному где-то примеру, Сашка отрывает задние ноги. Стайка наперебой хватает наживку. Но после двух-трех вываживаний исчезает в глубине. Сашка спешит дальше, обдирая голые ноги, оскальзываясь на крутых мокрых береговых кручках. Тут польстился на «краснокрыленького» тихоня-язь, на перекатике, где Сашка прямо в штанах зашел по пояс в воду, отметился резкой хваткой трехсотграммовый жерешок. Стремительно тяжелеет, наброшенная через плечо, противогазная сумка. Подбежав, он хвастает деду полукилограммовым голавлем и, вывалив рыбу в ямку, убегает ниже по течению.
Движения старика расчетливы и экономны, он не торопится как Сашка с подсечкой, не суетится, не обрывает крючки о стрелолист и осоку. Место он выбрал глубокое от берега, удочки почти лежат на воде, насадки самые разнообразные: тесто с ванилином, пареная пшеница, опарыш. Клюет у него налетиком. Три-четыре поклевки, затишье на четверть часа. Добыча – плотва, густерки. Пока молчат донки, неподвижно висят на них служащие поплавками фарфоровые ролики. Дед думает о детях, о грядущей погоде, об урожае огурцов и картошки, клянет колорадских жуков. Белый ролик на одной из закидных, наживленной рачьим мясом, вздрагивает. Это в глубине тронула насадку неведомая рыба, поплавок долго раскачивается и медленно ползет, поднимая и натягивая жилку. Дед мягко подсекает и вдруг ожившая леска бросается в сторону вправо, грозя запутать поплавочные удочки, потом ослабевает. Дед быстро выбирает, парируя упругие толчки, и вот рыба у берега. Дед дает ей глотнуть воздуху, и подхватывает коротким подсачиком леща примерно килограмма на полтора весом. Снимая с крючка красавца, дед любуется им, лещ черноспинный, с черными плавниками – Троицкий, то есть который бьется на Троицу, последним из всей лещовой компании. Ямку дед накрывает чувалом, он весь подобрался, ждет еще поклевок настоящей промысловой рыбы.
Тишину прерывает Сашка, он оборвал последний крючок и издали орет: «Деда Коля, подыщи мне в железной коробке шестой номер с длинным цевьем». Дед, подслеповато щурясь, ищет крючок, а Сашка, подбегая, топает и ломает гнилые ветловые сучья.
- На ищи сам, я не найду, руки трясутся, сейчас такого красавца поймал, – дед поднимает чувал, – а ты топаешь как слон, сто раз тебе объяснял – рыба нашу речь не слышит, а вот любой хруст, удар по древу ее пугает чисто бомба. Сашка пристыжено молчит и вскоре вновь убегает, забыв о только что сказанном. Мысли деда бегут в такт волнам, он теперь думает, какой будет судьба Сашки, придется ли ему испытать тяготы войны, какая ему достанется жена. Или вот тандем… Здорово кто-то в этой Москве придумал. В одной упряжке молодой и старый. Непобедимый сплав – мудрость и сила, осмотрительность и порыв. Вот так бы и во всем.
Думы прерывает поклевка на другой донке, поплавок подает к колышку – это рыба пошла в его сторону. Тревогу поднял ерш. Дед бросает его в осоку, как вредную тварь, питающуюся икрой более ценных рыб, так еще его маленького учили. Текучая вода успокаивает душу. Дед разминает ноги, подкачивает для разминки заднее колесо Сашкиного «Туриста». Является Сашка, избегавший всю округу.
- Давай, дед, до хаты! Обед уже. А хочешь тандемом, я тут придумал, ты к моему багажнику привяжись веревкой, я тебе помогу, только тормози вовремя. Сашкина улыбка обескураживающее мила, дед уже не злится за распуганную рыбу.
- Нет уж! Изобретатель хренов, я уж как-нибудь сам.
Дед вздыхает и выдает одну из своих любимых прибауток:
-Славна штука лисипед – жопа едет, ноги нет! Так-то, мой хороший. А насчет до дому ты прав, наловили на жареху и хватит…
Скрипит цепь, дед лениво перебирает сапогами педали и вдруг медленно запевает:
- Эх путь-дорожка фронтовая, не страшна нам бомбежка любая…
- А помирать нам рановато, есть у нас еще дома дела, – подхватывает, стоя на педалях как в стременах, звонким ломающимся дисконтом Сашка.
Им хорошо и радостно, и удаляется вдаль простая, о главном, песня.
Александр ЧЕКИНЕВ