Чудак-лысак
- Автор: Александр Чекинев
В августе теперь уже далекого 1988 года аткарчане открыли для себя очередное рыбное эльдорадо – Шатов пруд. Находился он далеко, в Самойловском районе, неподалеку от села Благовещенка. Пруд буквально кишил крупными белыми (до килограмма) и красными (до полкило) карасями и карпами (до 8 кг). Рыбы было так много, что на зорях она плескалась и играла так, что до стоящего рядом товарища можно было только докричаться!
Сам пруд на машине нужно было объезжать почти час – так он был велик. Раз много рыбы, много и рыболовов, кому не охота за сутки поймать полпуда или пуд крупной рыбы? На Шатов пруд ездили балашовцы, калининцы, ртищевцы и даже рыбаки-любители из Волгоградской области.
Мы прибыли на заветный мыс в половине пятого, усталые от пыльной дороги. Едва успели затянуть «резинки» и расставить «спутники», как рядом с нами тормознула светлая «Нива». Из нее, по-детски радуясь и прихохатывая, выскочил плотного телосложения совершенно лысый рыбак и исполнил короткий языческий пляс, которым он, очевидно, приветствовал любимый пруд. Он подошел, поздоровался с нами за руки и представился Сергеем. Спросив, есть ли у нас спиртное под вечернюю уху и получив удовлетворительный ответ, обрадовался и стал, присвистывая, накачивать лодку.
В отличие от нас, он был поплавочник. Накачав лодку, Сергей вооружился двумя легкими удочками, выплыл на середину акватории, заякорился и уставился на поплавки, прикрыв сияющую лысину носовым платком, завязанным узелками по углам. Вскоре одну удочку резко согнуло.
– Карпишка взял! Вот он, мой хороший! Первенец!
По всей видимости, обладатель лысины не мог без зрителей и всячески старался обратить на себя внимание окружающих.
– Давай пободаемся, мой слоник, мой гигантик, – нарочито громко обратился он к карпу.
Однако гигантик оказался вовсе не слоником, после недолгой возни в лодке Сергея оказался карпенок весом граммов в четыреста. Но и ему рыбак оказался весьма рад, поцеловав с причмоком рыбу, лысый посадил его в садок и, обращаясь к самому себе, воскликнул, что первую рыбу необходимо «обмыть». В его руках появились «чебурашка» с самогоном, шматок сала и луковица.
– Вот черт, кружку забыл в машине! Лысый смачно выругался на весь пруд и, картинно запрокинув голову, пробулькал в себя добрую половину бутылки. Едва он хруснул луковицей, клюнула вторая удочка. Ошарашенный рыболов бешенно вцепился в нее обеими руками и начал вываживать рыбу.
– Пойдем ко мне, мой поросенок! Дядя Сережа тебя так любит! Сдавайся, дружок, – почти пел рыбак.
Краснея широким как блин лицом, ловко орудуя коротким подсачеком, он вскоре завалил в лодку 700-граммового карпика и, опустив зад на доску, изрек:
– Недаром говорят, между первой и второй промежуток небольшой.
Вдруг лысый осекся и застонал словно от резкой боли.
– Наверно, в спину ему вступило, — сказал мой товарищ, но не угадал.
– В такую-растакую мать! – понеслась над прудом «многоэтажка», перешедшая в звериной тоски вой. – Разлил, всю до капельки живительную влагу свою разлил, раззява я косорукий, – продолжал причитать лысый. — О-о-о!
Теперь все многочисленные рыболовы смотрели на «народного артиста». А он продолжал свой спектакль:
– Не пропадать же добру, – Сергей, посадив рыбу в садок, встал на четвереньки и под всеобщий хохот начал выхлебывать со дна лодки остатки самогона, время от времени выплевывая за борт оказавшуюся в спиртном рыбью чешую.
Все вокруг катались со смеху. Сергей, удрученный тем, что часть спиртного растеклась и не поддалась схлебыванию, уселся на доску и уныло продолжил ловлю, до самого вечера больше не привлекая внимания.
С наступлением темноты он предложил нам вместе сварить уху и поужинать. Мы согласились, так как уже начали готовить варево – чистить картошку, собирать дрова.
– Есть старый казачий обычай отдавать в общий котел самую крупную рыбу, – со знанием дела поучал Сергей, – я почищу.
Я и один мой друг бросили ему по килограммовому карпу, третий же наш друг, отличавшийся жадностью, дал 300-граммового карася.
Сергей налетел на него коршуном:
– Вон у тебя на два килограмма рыбина, давай ее!
– Да у меня дома двое детишек, а на уху рыбы и так вдоволь, – наткнулся он на отказ.
– Ну погоди! – свирепел лысый. – Я тебе еще отомщу.
Скоро все успокоились, выпили литр, похлебали ушицы и улеглись спать.
Месть настигла жадину на следующий день. Мы уже вытащили свои садки и поплыли снимать «резинки», когда уже уложивший вещи в машину Сергей громко крикнул: «Эй! Все смотрите!». После чего он резво подбежал к садку жадины, помочился на рыбу, стукнул дверцей «Нивы» и скрылся в клубах пыли.
Жадный наш товарищ прятал глаза от усмешек и приколов окрестных рыбаков типа «жадность фраера сгубила». Нас он просил никому не рассказывать о конфузе, и я молчал 22 года, да...
Александр ЧЕКИНЕВ