Драгоценный подарок

Если бы меня спросили, что для вас самое важное в жизни, я, помимо благополучия своего (физического, экономического, сексуального и социального), непременно назвал бы получение подарков. Всегда приятно получить подарок от родных, знакомых, учредителей конкурсов, от судьбы, наконец. В этот раз драгоценный подарок преподнесла река.

Река Медведица, отлично знакомая с детства каждому аткарчанину, а мне рыбаку и подавно. Из далекого детства запомнился эпизод о том, как я в первый раз увидел эту реку, он живо отложился в памяти и порой возникает в моем сознании с величайшей точностью. Воспоминания детства отрывочны, но ярки. Вот, скажем, о первом звонке ничего не отложилось, кроме дикой жары, а свое первое свидание с Медведицей помню не хуже первого поцелуя.

Я – пятилетний, но уже заядлый рыбак, правда, удивший только возле городской бани, пошел с бабушкой и ее двумя сестрами в Засеку за цветами, чтобы положить их потом на могилу прадеда на Старом кладбище, и, бродя по лесу, умолял вывести меня к реке, чтобы взглянуть на нее.

Тропинка вильнула за массивные ветлы, и тут засинелась река, как мне тогда показалось, огромная, голубая, прекрасная... Вечерело, играла рыба. Я уже знал чавкающий окуневый загон, бегство голавлей за снующими у поверхности стрекозами, но тут меня поразил незнакомый ранее страшный всплеск на границе омута и мелководья. Словно крупный мужчина всплыл на поверхность, а потом с шумом и плеском ударил ногами об воду и нырнул, оставляя водовороты на зеленоватой глади. Я обмер.

- Что это было? – с тревогой спросил я бабушку.

- Да сомы играют, жируют перед нерестом, – спокойно ответила женщина.

- А большие они бывают?

- Да, деточка, очень бывают здоровые, вырастают с телка.

Я невольно испытал страх.

- А как же их ловят?

- Да по-разному, тебе о том лучше у Федосеича спросить.

- Или у Луткова Николая Потаповича, уж он-то сомятник, – подхватила красивая, несмотря на возраст, тетка Аля.

Я надолго замолк. До сей поры моей добычей становились лишь уклейки, пескари да мелкие плотвички. Вдруг захотелось поймать настоящую рыбу, но было страшно, а вдруг она утянет меня в речку. Вспомнилось, как рассказывал о своей неудаче Федосеич: однажды вечером он увидел на мелководье сома, слез с лошади и, покрыв его пиджаком, попытался выволочить на берег.

- Боролся с ним как Давид с Голиафом, – мне тогда были непонятны эти религиозные подробности, – бесполезно, выкупал он меня как щенка.

- А потом?

- Потом ушел, спокойно, без спешки, в омут скатился, чуть хвостом забурунил... Первого сома я поймал в Щербиновке, с трудом добравшись на велике до места – длиннющей песчаной косы. На свою маленькую поплавошку я выудил трех пескарей и наживил ими донки. На одну из них и схватил сом, скорее, соменок, полтора кило, с длиннющими усами и маленькими синими глазками.

С того далекого 1965 года я много читал о ловле сомов и, естественно, анализировал. Ловил на «подвес», на закидные, на связку белых дождевиков, на жареного воробья, на левую заднюю ножку жабы, поджаренную на сале, на медведку, наконец. В большинстве случаев уловами был разочарован, а супруга всегда хотела сома, голого (без чешуи) и крупненького, чтобы из головы – уха, середку – пожарить, хвост – на балык.

В далеком восьмидесятом я установил свой рекорд – в Воробьевке на кучу белых червей сравнительно легко вынул шестикилограммового «дядю». Подарок ждал меня и в это лето. Знакомый пару раз говорил мне, что в одном месте постоянно жируют сомы. Я не верил, но затем после очередного домашнего конфликта поехал туда – просто нервы успокоить.

Полтора часа сижу – ни одной потяжки, ни колыхнется ни один из пяти поплавочков на донках. Звоню домой, все, через пять минут сматываюсь и уезжаю. «В той степи глухой – не берет «Билайн», – вспоминаю слова из концертного номера группы «ЭКС ББ». Нет, берет, нормальная связь с домом. Только подумал, как вторую слева донку задробило – верный признак подошедшего сома. Он не поднимает поплавок как карась, не стреляет на вытяжку как карп, он дробит – мелко трясется поплавок, затем переходит на кратковременное потягивание и, наконец, такая дробная идет вытяжка. Подсекаю и что-то, напоминающее зацеп, упрямо тащит в глубину.

- Хороший, – рыба идет по течению на всю длину лесы, затем кидается к моему берегу, я не спешу, почувствовав сопротивление, каждый раз отпускаю леску, затем снова подтягиваю рыбину к берегу.

Через пять минут сом измотан, хорошо, что у берега водоросли, он не так боится, подвожу его, поглаживаю, чтобы попривык, нахожу руками жабры и тихонечко выволакиваю на берег.

Сом очень устал, дает себя отнести по реке на кручку, вынуть крючок, прочно засевший в правой стороне огромной пасти, сбоку в шкурке. Щетками он, наверное, давно бы его сломал, такие случаи у меня бывали не раз, крючок восьмерка – на больший номер сом вряд ли возьмет, особенно крупный. Ловить сразу неохота, еще бы – такой подарок! В лопухах сом оживает, бьет желтым хвостом и ползет в сторону речки, но до нее далеко, плотное сплетение растений тормозит его волю.

Радостный мчусь домой, сын вешает гиганта на безмене:

– Пять семьсот, отец! Сом бьет хвостом подбежавшего котенка по кличке Сержант (у него три рыжих лычки на белой левой лапе). Я счастлив и доволен. И хочу сделать Медведице ответный презент, а как, не знаю. Может, ты подскажешь, дорогой мой читатель?

Александр ЧЕКИНЕВ

На фото - мои трофеи

 

• < Назад
• Вперёд >