Наша речка

- Во! Серафимыч, ты где это таких наловил? – не без зависти спрашивал один товарищ, случайно зашедший во двор и заставший меня за чисткой щук.

- Да все на нашей речке.
- Ладно, не звезди, на Белгазу мотал или на Идолгу?
- Да на нашей речке говорю!

- Хватит, старый, где она ваша речка? У Вырыпаевки или Волосотавки? – все не верил товарищ.
- Под баней вон, дорогу перешел и наловил, речка Аткарой называется.
- А почему на «нашей речке»?
- Слушай, – говорю, – когда мы были маленькими, то так называли участок Аткары, где мы жили, примерно от водокачки до «керосинки» (водокачка находилась под горой в конце Ленинской улицы, а «керосинка» была у переходика, аккурат сейчас под автодорожным мостом, где базар). Ребят, живших на Республиканской и Революционной внизу, звали «банщиками», выше по речке жили «крыхалята», ниже – «базарские». Если один на чужую речку пойдешь – могли поколотить.
- Так это ты вот тут прям и наловил? А на что?
- На силиконку-виброхвоста, «гольян» называется, серенькая такая.
- Покажи.

Иду в гараж и приношу спиннинг. Товарищ долго рассматривает виброхвост: один крючок, но острющий, сама рыбка вся уже покусана и главное ее достоинство – напоминающий лопасть полукруглый хвост, уже болтается на тонком кусочке силикона, изрядно покусана и голова, отчего крючок после каждого заброса приходится подпихивать внутрь искусственной рыбки.

- Осталось еще на три щуки, – вслух прикидываю я.
- А потом?
- Потом новую надо покупать за 15 рублей.
- А поймал на нее уже сколько?
- Да штук пятнадцать поймал.
- А чинить не пробовал?
- Пробовал, бесполезно. И леской тонкой зашивал, и клеем пытался заклеить. Не клеится силикон.
- А я вот ходил с блесной, ничего не поймал, выхода два было, но «мажет», укололась и больше не берет. Но не здесь, конечно, ловил на Колышлее, возле Паловки. Что же здесь рыбы что ли больше, вон, вижу ребята табунами ходят, всю поди переловили.
- Да есть, – говорю, – тут рыбеха, каждый год щукари держатся, рядом два нерестилища отменных – у Романцова сада озеро и здесь старое русло, что на «комитете». Щука – рыба оседлая, весной далеко не мигрирует, наоборот, снизу какая поднимается и тут «бьется». А вот в этот год разливище какой был, помнишь? С Дона, с Медведицы рыбеха поднялась. Сомят в Аткаре только мать-покойница помнила, а в этом году всем попадались. Вова Кнышев, одноклассник мой, что в Нескучке живет, семь штук на простую поплавушку вытянул. Да еще сколько народа ловило. Например, Витя Михайлов и Саша Хрусталев.
- А ты, Серафимыч, ловил?
- Ловил. Пошли мы в первый раз с Сашкой, взял один, хороший. Видать, протянул я его с полречки, а он сошел, крючки запустились, которые белые, закидные соминые я лет пятнадцать не брал в руки. А потом один взял из – под нашего берега, вытянул я его, Сашка говорит: «Папа, кто это?». Кого ловили, того, говорю, и поймали – сом. Не сом, соменок, скорее, с полкилишко. Потом еще одного высидели грамм не семьсот. Летом он ловится в жару, особенно, когда гроза где-нибудь наиздальке или дожди перепали, вода поднялась и мутная, вот тут он жирует. Тут не зевай.
- А я и не знал, – говорит товарищ, – что в Аткару сомята забрели, жаль, что уже осень, а то бы попробовал их ловить.
- Да что сомята, однажды не угадал я с погодой, раскинул закидушки, а небо вызвездило, тучки рассеялись, не соминая ночь. Но вот, смотрю, вытяжка плавная, подсекаю, подвожу – подлещик добрый, эту закидушку не закинул еще, вторую потянуло. И этого вытащил, поменьше первого граммов на триста. Как же ты, думаю, бедолага, на соминный крючок-то попался? Десятый номер. Велик крючок, лопышничек, велик! Перевязал на другой день крючки, обводки из 0,354 сделал, и попалась еще парочка, но берет только с девяти до одиннадцати, после глухо – сматывайся и уходи. А вот линьков я не ловил, хотя, знаю, тому же Кнышеву попадались. Да что линьки, Лешка Черняев, Сашкин товарищ, чехонь поймал метров за пятьдесят ниже городского пляжа. А голавли, плотва испокон века тут водились, только капризные они очень, на червя ни за что не возьмутся, давай им ручейника, опарыша, пиявку-подкаменьщика, кормушку забрось. Ходит тут изредка один мужичок, строго у него кормушка, опарыш, так он всегда с уловом: ельцы, плотва, голавли, по полтора-два килограмма ловит. Но много и горе-рыбачков, крючки – пятый-шестой номер, леска 0,2 и червяк. Или окуньков-попалечников наловят коту, или ершей да бычков. Нет, говорят, тут рыбы, лягушки одни остались. Ну и езжай в Калининский район, там карася и ловите, он там кишит, но до Казачки 150 км. А кто ловить умеет, и тут наловит, на нашей речке. Ты щук видел? Одна, наверное, кило на полтора, эти две поменьше, ну а окунь совсем невелик, чуть больше ладони, но в ухе хорош, верно? Сейчас пока лист на воду не упал, самое щучье время. Ищи ее в корягах, на течняке, в тиховодье не бросай, а если не хочешь по крутым бережкам лазить, лови на живца. Все, бывай, товарищ, рыбу я дочистил, пойду жарить, а из голов и хвостов уху сварю рыбацкую, без картошки и пшена, зато крепкую-прекрепкую, как сладкая чарка, которую за нашу речку поднимаю.

Здоровья тебе, Аткара, барыня-речка, слова-то какие в русской песне правильные, не придумаешь лучше.

Александр ЧЕКИНЕВ, 2003 год

• < Назад
• Вперёд >