Трудные будни военных лет
- Автор: Юрий Грачев
Когда а начале 60-х годов я пришел на работу в Аткарский городской отдел милиции, там еще продолжали работать милиционеры, начинавшие свою трудовую деятельность в 30-х годах в системе НКВД. Наиболее колоритной фигурой был участковый уполномоченный Андрей Захарович Арефьев.
Личность весьма загадочная своей профессиональной деятельностью в прошлом. Но ко времени моего близкого знакомства с ним он представлял собой уже глубоко уставшего от жизни человека.
В послевоенный годы, будучи еще юношей, я знал и много раз видел этого милиционера. Слышал о нем много самых разноречивых рассказов и помнил его, тогда еще сравнительно молодого человека. Высокий, стройный, со стремительно быстрой походкой, он всегда был в форме, и я никогда не видел его в гражданской одежде. А форма в милиции была такая: синие брюки-галифе, хромовые сапоги, белоснежная гимнастерка, перетянутая кожаными плечевыми ремнями, белая фуражка с красным околышем, на руках белые перчатки. Зимой шинель темно-синего цвета. Во всяком случае, таким запомнился он мне по тем временам...
Не один раз мне приходилось быть свидетелем того, как мужики, сидевшие вечерами у своих домов, завидев издалека идущего Андрея Захаровича, старались побыстрее зайти во двор. И даже собаки, которым, видимо, передавались какие-то импульсы страха, поджав хвосты, убегали с улицы впереди своих хозяев. Так, от греха подальше. Уже спустя много лет я понял, что страх этот исходил не от какого-то Андрея Захаровича. Это было время бессмысленных репрессий. Судили буквально за все: за горсть колхозной пшеницы, за сбор колосков, за проезд на товарных вагонах, за опоздание на работу и т.д. И все подобные правонарушения карались определенными законами, выполнять которые должны были вместе с другими органами работники милиции.
Столкнувшись с новым поколением работников милиции, окончивших юридические институты, школы милиции, Андрей Захарович никогда не терял собственного достоинства. И когда кто-нибудь говорил ему: «Как же вы работали, если не можете грамотно написать документы?» – он неизменно отвечал: «Да, мои документы по грамотности не сравнить с вашими, но Советская власть нашла возможность выучить вас, нам же учиться было некогда, надо было эту власть защищать, так что примите документы». Я сам поначалу недоумевал, как это полуграмотные люди могли вести борьбу с преступностью, где кроме всего прочего в обязательном порядке нужна высоко грамотная документация. Но потом понял, что эти люди, помимо личного мужества еще отличались такими качествами, как старательность, смекалка, добросовестное исполнение своих обязанностей, отличное знание своего участка и людей, с которыми приходилось работать.
А по тому времени и население их участков особой грамотностью-то не отличалось, так что Андрей Захарович во всей красе милицейской формы, облаченный государственными полномочиями, представлялся им профессором.
Замкнувшись в общении со вновь прибывшими на работу в милицию, Андрей Захарович выделил меня, наверное, после того, как уловил искреннее мое желание узнать, как работали в милиции раньше, особенно в годы войны.
В то время автомашин и мотоциклов было недостаточно, так что основным транспортным средством продолжали быть кони. Для наружной службы и патрулирования имелось несколько лошадей от областного кавалерийского дивизиона со всем полагающимся к ним хозяйством: седла для верховой езды, легкие сани для зимы и рессорные тачки для лета. Закрепленную за ним лошадь Андрей Захарович содержал в собственном подворье и никакого другого транспорта не признавал. Даже когда со временем ему был предложен мотоцикл «Урал» с люлькой, он с легкостью отказался от него в пользу другого участкового. К слову будет сказано, что и в настоящее время нашей милиции хорошо бы иметь верховых лошадей для патрулирования в отдаленных частях города, для охраны дачных участков, огородов, садов и т.п.
Часто разъезжая с Андреем Захаровичем по делам службы на его тележке, я с восторгом оценил этот неспешный вид транспорта. Летом в тележке всегда было свежескошенное сено, можно было лечь на спину и любоваться голубым шатром летнего неба. А какая блаженная истома наполняет все твое тело, когда зимой, надев на себя овчинный тулуп, и проехав километров двадцать по хорошему морозцу, вдруг заходишь в теплое помещение. В таких поездках Андрей Захарович был особенно склонен к воспоминаниям...
Юрий ГРАЧЕВ