Спасла Пресвятая Богородица
- Автор: Антонина Кубанкова
Каждый новый сюрприз погоды мы воспринимаем как промысел божий. Газеты, телевидение как нечто сверхъестественное расписывают то коварство крещенских морозов, то резкие потепления в середины зимы. А потом выясняется, что случалось такое и до нас, и сто, и пятьдесят лет назад.
Нынешней зимой в Европе от небывалых морозов позамерзало немало народа. Кадры небывалых метелей облетели всю планету.
В пору нашей молодости о таком не писали, хотя природа позволяла себе шалости и покруче. А потому о том, что случилось в наших краях 24 марта 1942 года, помнят, наверное, только старожилы. Говорили тогда, что тот весенний день унес тогда жизни более ста жителей только нашего района. В этом печальном списке могла оказаться и я с моей подругой Нюрой Ивановой. Бог спас.
К концу 1942 года весна уже настойчиво заявляла о своих прах. Снег кое-где уже сошел, и на проталинах верховий показывалась зеленеющая трава. Утро названного дня выдалось тихим и относительно теплым. Снег, припорошивший за ночь землю, новогодними блестками искрился под лучами всходившего солнца. Ничто не предвещало беду.
Сегодня нашей деревни Чернышевки, что была в 7 километрах от Озерного, уже нет на карте Аткарского района. Тогда же в ней было полторы сотни домов. Нашему колхозу требовались и трактористы, и слесари. Специальностью овладевала молодежь в МТС села Языковки. Это сейчас добраться от села до села – без машины – проблема. А тогда и в Аткарск пешком ходили.
Утром, как обычно, родители проводили нас на учебу. До Сосновки оставалось километра два, а там еще четыре – и Языковка. Уже показалась пожарная вышка – наш ориентир в пути. И тут внезапно поднялся ураган, буквально сбивший нас с ног. Схватившись за руки, мы кинулись к вышке, надеясь у нее переждать непогоду. Она была недалеко, метрах в трехстах.
Снег накрыл нас почти внезапно, в двух метрах ничего не видно. Шум ветра был такой, что приходилось кричать, чтобы друг друга услышать. Мы блуждали вокруг, но к вышке так и не вышли. Каким-то образом оказались на краю леса. Снег валил стеной, идти было невозможно. Нам казалось, что прошла вечность, пока мы вышли к оврагу. Надеясь, что там будет потише, скатились по склону вниз.
Немного передохнули. Одежда намокла, от усталости хотелось спать. Но чтобы не замерзнуть, старались двигаться, утопая в снегу. В какую сторону идти, было непонятно. Решили идти в ту, что идет на подъем. Почему-то подумалось, что так, если даже замерзнем, нас раньше смогут найти, когда начнет таять снег. Надежды на то, что выживем, уже не оставалось.
Ноги не слушались, но мы должны были выбраться наверх, к большому дереву, показавшемуся впереди. Мы прошли еще метров двести, и Нюра отказалась дальше идти. Она плакала и уговаривала меня идти без нее. «Ты сильнее, – просила она сквозь слезы, – ты выберешься. А потом придете за мной». При этом не забыла наказать: «Будете хоронить, наденьте на меня розовое платье и туфли!».
Рыдая, дальше пошла одна. Точнее – поползла. Неожиданно поняла, что овраг закончился. Но сил идти уже не осталось. Замерзая, услышала удары колокола. Думала, галлюцинация. Нет, звук не пропадал. Поняла – это звонят на колокольне храма Покрова Пресвятой Богородицы села Сосновка, подавая последнюю надежду заблудившимся путникам.
Неизвестно откуда появились новые силы. Когда вернулась к Нюре, она спала. Била ее по щекам, растирала лицо, трясла за плечи, кричала… С большим трудом она пришла в себя. Через какое-то время вышли на дорогу. По каким приметам определили это, непонятно. Почувствовали. Шли, держась за руки. Стоило одной оступиться, теряли друг друга. Друг друга почти не слышали. Неожиданно наткнулись на стену.
Это была чья-то баня. Вода в котле показалась теплой. Опустила в него руки – и закричала от боли. Я их обморозила. Нам было очень плохо. Хотелось сесть и уже не двигаться. Но если баня, значит мы в деревне и где-то рядом дома, люди…
В первый дом нас даже не пустили. Не было места. Хозяева приютили военных, заготавливавших в лесу дрова и попавших в такую же беду, как и мы. Та же история во втором, и третьем доме. И только у тети Жени Емельяновой, мы наконец смогли остановиться. Ребята, тоже военные, уступили нам место на печке. А сами пошли с тетей Женей, чтобы привести в дом из хлева, занесенного по крышу, корову.
В ночь ударил 40-градусный мороз. Нам просто повезло. Проплутав почти 10 часов, мы все же смогли выйти к Сосновке. Нас спас колокольный призыв Сосновского храма Покрова Пресвятой Богородицы.
Поутру следующего дня в село стали свозить трупы замерзших путников. По дороге на Кологривовку замерзли трое жителей Саратова, обменявших в селах вещи на продукты и уже возвращавшиеся к поезду. А в самой Сосновке замерзла бабушка, вышедшая во двор и потерявшая ориентир в пространстве. Потом молва доносила, что тот ураган унес немало жизней и по нашей округе.
Антонина КУБАНКОВА